Подводная газета - Страница 3

Надёжным кажется толстый весенний лёд. Но именно он без треска и шума вдруг проваливается под ногами.

Особенно плох лёд в прибрежных зарослях тростника и рогоза. Он весь пронизан стеблями растений, весь в дырочках, как решето.

Лучше всего не ходить по льду одному, особенно в незнакомых местах. И хорошо иметь с собой прочный шнур с грузиком на конце, чтобы в беде было легче бросить верёвку товарищу.

А уж если очутился в воде, то выбирайся на лёд лёжа, ползком, распластав руки и ноги. Не спеши вставать на ноги и на колени.

Жизнь везде

Где вода — там и жизнь. Даже если воды этой только лужица. А то и одна капелька. Вот стать бы ростом с пылинку, надеть крошечный акваланг — и пуститься в отчаянное плавание по неизведанному морю—лужице, скопившейся в старом следе коровы! А что? Вот возьму и пущусь...

Снеговиковое море

Слепили мы снеговика: большой ком — туловище, поменьше ком — голова. Глаза — угли, брови — еловые лапки, нос, известно, морковка. Бодро простоял снеговик всю зиму. Но к весне загрустил, сгорбился и уткнулся морковкой в землю. И скоро осталась от снеговика одна мутная лужица. А я, став пылинкой и надев крохотный акваланг, нырнул в необъятное Снеговиковое море.

Не зря я побаивался: в море жили чудовища! На меня надвигалась гигантская — с карусель! — черепаха. Странная черепаха, прикрытая панцирем только сверху. Снизу у неё шевелились шестьдесят пар ног-вёсел, а позади тянулся длинный-предлинный хвост.

Я спрятался за огромной чёрной скалой: это был уголёк из глаза снеговика. Но и там притаилось чудовище, ещё более страшное, чем многоногая черепаха. Больше всего оно было похоже на креветку, сделанную из прозрачного розоватого целлофана. На креветку размером с кита! Членистое тело трепетало, переливалось и колыхалось, как ртуть. А бесчисленные ноги-лопаты загребали и загребали воду, гнали её прямо в рот. И всё, что было в воде съедобного, всё увлекалось в ненасытную глотку. Туго набитые кишки тёмными колбасами виднелись в прозрачном теле." Нет, я не хочу очутиться там!

Очнулся я только на берегу. Тут чудовища были уже не страшны: ведь я уже перестал быть пылинкой. И всё же они были там, сказочные щитни и жаброноги, обитатели снеговых луж.

Озеро Банка

Другой раз я нырял в... консервную банку! Банку выбросили туристы, дождь наполнил её водой. Я плыл в банке с крохотным аквалангом. Жизнь кипела вокруг, как в море у коралловых рифов. Дёргались, сгибаясь и разгибаясь, мохнатые "брёвна" — личинки разных комариков. Рачок лимнетис парил в толще воды: представьте себе летающего слона! Безобразная личинка иловой мухи — этакий дирижабль с крысиным хвостом! — лежала на дне. Циклопы, дафнии — существа ни на что знакомое не похожие! — плавали, прыгали вверх и вниз головой.

Куда бы я ни нырял с крошечным аквалангом — в воду, скопившуюся в дупле дерева или в следах коров, в лужицы на шляпках грибов-сыроежек, в воду, отжатую из мокрого мха, — всюду была жизнь. Крошечные удивительные существа плавали, висели, лежали, сидели. У них было другое время: за несколько наших дней они успевали прожить целую жизнь. И жизнь их не похожа на нашу: они могут "умереть" на время и потом снова "воскреснуть". Бывает, они совсем исчезают, остаются только отложенные ими яички. И ветер уносит яички, как пыль. Так они путешествуют из лужицы в лужицу. Пылинки неистребимой жизни с неразгаданными радостями и тревогами.

Собираюсь я ещё нырнуть в... росинку. В росинку, висящую на паутине или на кончике зелёного листика. Я уверен, что и там встречу жизнь. Только вот всё никак не собраться...

Щука меняет зубы

Щуке палец в рот не клади! У щуки даже на языке зубы. Полон рот зубов: на челюстях, на сошнике, на жаберных дугах, на нёбных и глоточных костях.

Всю жизнь щука меняет зубы. Старые зубы рассасываются, на смену им поднимаются новые. А до этого они лежат и качаются во все стороны. Такими слабыми зубами добычу не удержишь. Но "не надейся, карась, что щука зубы меняет"! У неё всегда есть в запасе с десяток крепких надёжных клыков!

Тихоходки

Похожа тихоходка на крошечного крота. Рассмотреть её можно только в лупу. И хоть ног у неё восемь, она и в самом деле тихоходка: еле ползёт по стебелькам под водой.

Не стоило бы на неё и в лупу смотреть, но у этого крохотного существа совершенно необыкновенные свойства! Вот уж у кого завидная закалка! Какую, к примеру, жару может вынести человек? Не знаю, как вы, а у меня уже при сорока градусах в голове начинает мутиться. И при морозе в десять градусов — если раздет! — тоже долго не выдержишь. А тихоходки? Одна тихоходка двадцать дней прожила при морозе в 190 градусов! А другая, просидев семь часов при морозе в 272 градуса, ещё пятнадцать минут потом грелась при жаре в 150 градусов!

Сколько вы можете не дышать? Полторы-две минуты. Ровно 22 года провели тихоходки в пробирке без воздуха! И воскресли!

Четыре месяца пробыли тихоходки в пробирке с угарным газом и тоже "воскресли". Тихоходок можно засушить до того, что они станут крошиться. Но если их снова бросить в воду — они оживут. Одна тихоходка пролежала в засушенном виде сто двадцать лет! Её окунули в воду — и она ожила.

Тихоходки, пожалуй, выживут и на далёких планетах. Тихоходки определённо далеко пойдут!

Сколько лет, сколько зим?

Рыбья чешуйка растёт всю жизнь: нарастает колечками.

Летом рыба много ест, быстро растёт — и колечки на чешуйке широкие. Зимой рыба почти не ест и почти не растёт — и колечки получаются узенькие, чуть заметные. Просвет — лето, полоска — зима. Сразу видно, сколько рыбе лет и сколько рыбе зим.